Я в весеннем лесу ел берёзовый сук!
Хорошо в лесу! Здесь все веет воздухом! Так и кажется, что сейчас из куста выпрыгнет веселый Паустовский, пробежит через полянку полуголый Пришвин, прошелестит Бианки…
Иду по заросшим проталинам: то там, то сям нет-нет да и да. Как же я люблю это непростое время года! Городские жители отвыкли от звуков природы: не находят они удовольствия в потрескивании пичужек на углях, в величавом клекоте застрявшего в дупле дятла-толстопуза…
По еще свежему от утренней росы болотцу ползет запасливый еж с пятисотрублевой купюрой. Поманил пальцем ежа — он не пошел, привереда.
Подбоченившись на полянке, пытаюсь вздремнуть, да не тут-то было! Муравей-ревун завел одному ему известный мотив: тюрлюлю, вить-вить-вить-виу. Я бац его рюкзаком! Бац! Бац!
Посреди просеки натыкаюсь в зарослях ковыля на свежий трупик кашалота. На нем уже свили гнездо работящие пеночки. «Видимо, лето будет раннее, неожиданное», — подумалось отчего-то.
А это кто нарушает законы мироздания под кустами ежевики? Это животные-гомосексуалисты. Богат русский лес.
Потянуло вечерней прохладой. Что ж, пора позаботится и о своих надпочечниках. Усталый, но просветленный, возвращаюсь домой, поглаживая через карман брюк грыжу…
Миль пардон господа, это была шутка юмора
Journal information