Беттина Реймс обожает провокации.
Она всю жизнь балансирует на какой-то пограничной и рискованной территории, где кончается глянцевый порношик и начинается modern art, где прекрасная дива при ближайшем рассмотрении может оказаться вполне себе взрослым дядей, а неземной красавец — бывшей девицей с Пляс Пигаль.
Она всю жизнь балансирует на какой-то пограничной и рискованной территории, где кончается глянцевый порношик и начинается modern art, где прекрасная дива при ближайшем рассмотрении может оказаться вполне себе взрослым дядей, а неземной красавец — бывшей девицей с Пляс Пигаль.
Реймс не боится шокировать. С первых же шагов ее манило запретное, тайное, о чем не принято говорить в приличном обществе. Но во всем, что она делает, неискореним дух фронды 60-х, сексуальной революции, рок-братства.
Сама Беттина предпочитает снимать исключительно женщин. Почему?
«Нет, я люблю снимать мужчин, но с женщинами мне как-то легче. Потому что с ними мне не надо думать, как я выгляжу. Потому что, когда я фотографирую, я перестаю быть женщиной. В эти моменты я существо без пола.
Больше всего я напоминаю себе дальнобойщика, который должен довести свою фуру до места назначения. Вряд ли в такие моменты я могу понравиться мужчине.
А с женщинами я как будто возвращаюсь в свое детство. Мы снова играем с ними в куклы или в дочки-матери. Я их наряжаю или раздеваю, раскрашиваю, причесываю. Им хорошо со мной, а мне с ними. Может быть, поэтому женские портреты у меня
получаются лучше».
Journal information